Добавлено (07.03.2012, 20:32)
---------------------------------------------
Obscurium per obscurius. Ignotium per ignotius.*

Сине-зеленые клубы дыма заполняли все пространство, вверху они были такими густыми, что разглядеть потолок было просто невозможно. Свет в этой мрачной каморке излучался лишь слабым огнем под тиглем, окон не было, нельзя было понять ночь на улице или уже день. Пожалуй, человек, зашедший в этот дом, не увидел бы ничего кроме этого дыма, но Абель жил здесь уже четыре года, и его зрение привыкло к постоянному полумраку, а то, и вовсе, темноте. Опытным путем он выяснил, что внизу, у самого пола видимость лучше, так как дым поднимался вверх. Сейчас Абель сидел в своем уголке за лестницей. Его закуток со всех сторон был обложен ящиками, на полу одеяло, давно потерявшее свой небесно-голубой цвет. Это одеяло ему сшила мама, оно да, пожалуй, старая Библия – вот и все, что он взял из дома. В детстве он мечтал стать священником, они были всеми уважаемы и много знали, поэтому выпросив у бродячего монаха Священное Писание, он принялся изучать грамоту. Без учителя было очень трудно. Он приходил в церковь, просил кого-нибудь открыть его книгу на том месте, где читали, и пытался запомнить, как произносится та или иная буква. С письмом было легче – он просто перерисовывал буквы из книги. Упорства у Абеля было предостаточно, и он смог самостоятельно выучиться и чтению и письму, правда, к этому времени он расхотел быть священником. Он понял, что быть им не так уж и интересно, ограничения его пугали, да и уважения можно добиться только к старости. Теперь Абель хотел стать переписчиком у какого-нибудь богатого купца, ездить с ним повсюду, побывать во всех уголках света! Да и что за работа, выводи себе каракули на бумаге и все! Но родители решили иначе – они отдали его учиться Алхимии. Почему они так сделали, мальчишка гадал до сих пор. Может, они просто решили избавиться от одного нахлебника, его семья действительно была очень бедной, а ведь для того, чтобы сделать Абеля писчим, нужно было заплатить за его обучение счету. А может, они наоборот хотели, чтобы он был счастлив, ведь Алхимия такая интересная наука. Вот только, Абель все бы отдал, чтобы снова оказаться дома, но теперь дорога туда ему закрыта, согласно законам Ордена Алхимиков. Он узнал основы тайной науки, он уже не принадлежит себе, он принадлежит великому Нечто. Абель тяжело вздохнул, и принялся разглядывать комнату через щели в деревянной лестнице. Посреди дыма суетливо двигался невысокий старик. Белые, коротко стриженые волосы торчали в разные стороны, небольшая эспаньолка наоборот была в идеальном порядке. Черные, живые глаза сейчас покраснели от испарений, старик стоял над тиглем, записывая что-то в потрепанную промасленную тетрадь. Учеба Абеля протекала весьма своеобразно, как, в принципе, и учеба всех учеников Алхимиков. Учитель ничему его не учил, объяснив, что главным принципом алхимии является умение наблюдать и делать выводы из наблюдаемого. Так он и поступал. Частенько, Учитель использовал его как посыльного, вот и сейчас он взмахнул рукой и скрипучим голосом прокричал:
- Абель, негодник, ты где? Иди сюда немедленно!
Мальчишка выкарабкался из своего убежища, по пути стряхивая с себя пыль, хоть, в этом и не было особой необходимости.
- Я здесь, Учитель!
Старик недовольно взглянул на него, почесал нос и также недовольно сказал:
- У меня закончилась медь, возьми в корзине кошель и сходи к мастеру Ведику. Попроси у него пять мер меди, и зайди на рынок, купи что-нибудь поесть.
Он снова почесал нос и, отвернувшись, вновь углубился в свои записи, время от времени делая в них какие-то поправки. Абель не стал медлить, взяв деньги, он спрятал кошель за пазуху и вышел из дома. Яркий солнечный свет резанул глаза, заставляя зажмуриться. Теплый весенний ветер швырнул ему в лицо запахи трав и недавно распустившихся цветов, и растрепал и без того растрепанные волосы мальчишки. Абель, наконец, решился открыть глаза, но все равно щурился от непривычно яркого света. Он редко выходил из дома, а если и выходил, то в основном ближе к вечеру. Улыбнувшись, Абель зашагал по дороге в направлении деревни.

Дорога вилась впереди, причудливо извиваясь и поворачивая в самых неожиданных местах. Воздух, наполненный ароматами весны, пьянил, заставляя голову немного кружиться. Гнедая кобыла мерно двигалась под всадником, неторопливо шагая по пыльному тракту. Сам всадник, мужчина средних лет с холодными серыми глазами, оглядывался по сторонам, держа во рту длинную травинку. Взглянув на небо, он отстраненно заметил, что утром будет дождь. По его расчетам, к вечеру он будет на месте, ну а дождь он вполне сможет переждать на постоялом дворе, ну или в доме у какого-нибудь крестьянина, никто не посмеет отказать в приюте Инквизитору.

Абель шел по рынку, оглядывая прилавки и крепко сжимая кошель. В сумке, за плечом болтались куски меди, больно бьющие по ногам во время ходьбы. Парень остановился перед прилавком с фруктами, сочные персики, ароматные абрикосы и сладкая черешня, рука сама потянулась за пазуху. Но Абель одернул себя, Учитель не похвалит его за покупку ненужной, по его мнению, еды. Поэтому, с сожалением повернув к прилавку с хлебом, он купил плоские пресные лепешки, и немного баранины в лавке мясника. На деревню уже опускались сумерки, горизонт отливал бледно-розовым, последние лучи заходящего солнца просвечивали листья деревьев, и они казались тонкими и ажурными. Абель торопился, Учитель не любит ждать, по крайней мере, своего ученика. Через час мальчишка был у дома, солнце уже село, на небе стали появляться звезды, глядя на них с земли, невозможно было поверить, что, на самом деле, это огромные огненные шары. Зайдя внутрь, Абель закашлялся, оповещая, таким образом, Учителя о своем приходе.
- Ну, наконец-то! Тебя только за смертью посылать! Иди сейчас же ко мне!
Абель прошел через комнату к окутанному, на этот раз красным, дымом старику. Его глаза светились особенно ярко, казалось, они излучали свет. Абель передернулся, его посетило неприятное предчувствие.
- Я сделал это! Эликсир бессмертия готов! Но ты же понимаешь, что я должен его проверить? Вот, выпей это!
Он протянул парню колбу с тягучей прозрачной жидкостью. Абель отшатнулся, широко распахнутыми глазами глядя на учителя.
- Я… я не могу! А вдруг Вы ошиблись? Вдруг это яд?!
Он быстро замотал головой. Алхимик нахмурил брови и плотно сжал губы.
- Я сказал, пей! Как ты смеешь сомневаться в моих знаниях?!
Парень вздрогнул, голос Учителя буквально парализовал его. Действительно, как он смеет? Знания Учителя никогда не ставились им под сомнения, но сейчас страх вытеснил все разумные мысли. Да и какой смысл сопротивляться воле учителя, если он все равно не посмеет ослушаться, он принадлежит ему до конца обучения. Абель со страхом взял колбу и дрожащими руками поднес ее ко рту. «Господи, не дай мне погибнуть!» Жидкость обожгла горло, огненным смерчем прошла по внутренностям, и пламенем застыла в животе, заставляя мальчишку скорчиться и упасть на пол. Полный боли крик вырвался из уст парня, тело содрогалось в конвульсиях. Наконец, не выдержав мучений, Абель потерял сознание. Учитель, все это время хладнокровно наблюдавший происходящее, достал свою тетрадь и начал делать в ней какие-то записи.

Кобыла вывезла всадника к небольшому двору и столь же небольшому дому в его середине. Жители местной деревни с радостью подсказали, как найти здешнего Алхимика, поэтому Инквизитор без труда нашел его пристанище. Дом выглядел угрюмо, покосившийся, с заколоченными окнами, он казался нежилым. Всадник спрыгнул с лошади, оставив ее меланхолично жевать траву. Поправив за спиной оружие, он неторопливо направился к дому. Это задание Церкви он выполнял с особым рвением – он ненавидел Алхимиков и их бесовскую науку, но Церковь почему-то признавала ее. Но она не могла признать вмешательство этих слуг Дьявола в дела исключительно божественные, поэтому был послан он – Инквизитор. На его счету было немало подобных дел, в последнее время Алхимики почему-то стали слишком активными, их было необходимо урезонить. Подойдя к дверям, мужчина толкнул их, в нос ударил неприятный запах, глаза защипало от красноватого дыма. Зажав рот платком, всадник вошел внутрь. Сквозь дымную завесу он увидел старика сидевшего за столом и что-то переливающего из колбы в колбу. Больше никого видно не было, не было видно и Истинной Субстанции. Значит, он не успел ее сделать! При виде Инквизитора старик вскочил со стула, стул, не удержавшись, упал.
- Ты знаешь, зачем я пришел, старик? По глазам вижу, знаешь.- Мужчина рассмеялся. - Ты посмел вмешиваться в промысел Божий! Никто, кроме Истинного и его Церкви не вправе делать этого! Ты должен умереть!
- Нет! О чем вы? Я мирный лекарь, я не иду против Бога!
Старик попятился, но запнулся за стул и упал. Инквизитор подошел к Алхимику вплотную.

Абель очнулся от грохота, он находился в своем закутке, во всем теле была невероятная слабость. Приподнявшись на локтях, он заглянул в щель, пытаясь угадать причину шума. Увиденное повергло мальчишку в шок. Его Учитель сидел на полу, прямо напротив лестницы, а рядом, направив на него пистолет, стоял мужчина в черном плаще с нашивкой Ордена Инквизиторов. Раздался выстрел, Алхимик упал, его взгляд уперся в лестницу, взгляды Учителя и Ученика встретились.
- Я вижу тебя Феникс…
Глаза Алхимика стали матовыми. От ужаса Абель дернулся назад, один из ящиков, пошатнувшись, упал. Мальчишка весь сжался, моля Бога о том, чтобы Инквизитор его не заметил, чтобы он решил, что это крысы. Но молитва не возымела действия. Мужчина поднял голову и, заглянув на лестницу, посмотрел на сжавшегося в углу мальчишку.
- Ты кто?
Абель сжался еще сильнее, желая стать как можно меньше. Ну почему, почему он такой неловкий?!
- Уч-ченик.
Парень произнес это, и тут же понял, что подписал себе смертный приговор. Холодные глаза Инквизитора пронзили его насквозь.
- У меня нет выбора, ты мог видеть способ создания Эликсира. А я не могу позволить, чтобы эта информация находилась в руках безбожников!
Он вынул кинжал и полоснул им по горлу мальчишки. Абель упал, захлебываясь собственной кровью. Затем Инквизитор достал из подвала бочонок масла, его там было немного, но мужчине хватило. Он облил маслом дом и поджег его. Глядя, как пламя пожирает гнездо мракобесия, он тихо нашептывал:
- Огонь все очистит, теперь тайна вечной жизни снова принадлежит только Церкви.
С неба стал накрапывать дождик, больше не медля, Инквизитор вскочил на лошадь и поехал в сторону деревни.

Солнце встало, освещая мрачное пепелище. Утренний дождь потушил пожар, но спасти здание он не успел. От дома остались лишь пепел да обугленные балки. Вдруг один из серых бугорков зашевелился, из-под пепла показалось обнаженное мальчишеское тело. На нем не было ни ран, ни ожогов. Закутавшись в чудом уцелевшее одеяло, он посмотрел на горизонт.
- Нет, ты не прав, Инквизитор! Ох, как не прав!

*К темному через темнейшее, к неизвестному через неведомое.

Ложь может прятаться в правде, а правда прячется во лжи. В этом и заключается суть иллюзии.